Свекровь юркнула в квартиру так стремительно, что Эльвира едва успела увернуться, открывая дверь. Девушка удивлённо посмотрела ей вслед, пожала плечами и закрыла дверь, после чего направилась выяснять, куда именно умчалась Анна Борисовна.
По негромкому, но недовольному бормотанию стало ясно, что она уже заняла место на кухне. А по тому, как нервно двигалась на стуле, было понятно: пришла не просто так.
— Чай хотите? — спросила Эльвира, не зная, как иначе начать разговор.
— Нет, благодарю, — с наигранной любезностью улыбнулась свекровь и продолжила сидеть, сложив руки на коленях.
Эльвира закатила глаза и принялась заниматься своими делами, решив, что если Анна Борисовна собралась с каким-то важным вопросом, то рано или поздно всё равно его озвучит.
Десять минут кухня погрузилась в напряжённую тишину, нарушаемую лишь стуком дверцы холодильника.
— Вчера была на свадьбе у подруги. Её сын женился, — неожиданно заговорила свекровь, явно подводя к чему-то.
— Ну, поздравляю, — вежливо отозвалась Эльвира.
— Свадьба просто великолепная! Такой размах, такая атмосфера! — свекровь оживилась, но затем многозначительно добавила: — А больше всего меня поразил момент, когда невеста назвала мою подругу мамой. Все присутствующие растрогались до слёз…
Эльвира почувствовала, куда ведёт разговор, но решила промолчать.
— Вот, собственно, к чему я это говорю, — сложив руки на животе, продолжила Анна Борисовна. — Почему ты меня не называешь мамой?
— Так вы же сами этого не хотели, — спокойно напомнила девушка. — Это было ваше условие ещё на нашей свадьбе.
— Не помню, чтобы говорила подобное, — свекровь мило улыбнулась, хотя в её глазах читалось иное.
Но Эльвира помнила всё прекрасно. Как и то, что на их свадьбе Анна Борисовна заявила прямо:
«Я мать только одного человека — моего сына. Не хочу, чтобы кто-то ещё называл меня мамой!»
На тот момент это заявление её не задело. Она и не собиралась обращаться к матери мужа иначе. Вопрос сам собой закрылся, отношения между ними сложились нейтральные. Анна Борисовна не вмешивалась в их семейные дела, не лезла с советами. Благодаря этому их брак с Матвеем продержался уже пять лет.
— Но зачем вам это теперь? — озадаченно спросила Эльвира. — Я уже привыкла называть вас Анной Борисовной.
— Привычки меняются. Отвыкай! Теперь будешь называть меня мамой, — категорично заявила женщина.
— Нет! — отрезала Эльвира. — У меня мама одна, и вас я так называть не собираюсь!
Анна Борисовна сузила глаза и назидательно произнесла:
— Хорошенько подумай, деточка. Чтоб тебе потом не пришлось жалеть…
Но девушка не стала вступать в спор, а просто всплеснула руками и вернулась к своим делам.
Однако свекровь явно не собиралась отступать. Для неё это стало принципиальным вопросом. И когда она поняла, что Эльвира не торопится подчиняться, ушла из квартиры с недовольным видом.
Наивно было думать, что на этом всё закончится. Уже вечером Эльвира осознала: борьба только начинается.
Матвей, вернувшись с работы, даже не успел снять пальто, а уже начал выказывать недовольство:
— Почему ты не хочешь называть мою маму мамой?
— Потому что она мне не мать, — раздражённо ответила Эльвира. — Столько лет ей это было не нужно, а теперь вдруг понадобилось. Ты вообще в курсе, почему?
Матвей замялся. По его лицу было видно: нет, не в курсе.
— Она вчера была на свадьбе, где невестка назвала тёщу мамой. Вот и решила, что я тоже должна, — объяснила девушка. — И ты хочешь, чтобы я вот так, по её желанию, вдруг изменила своё отношение?
— Она ведь не просит ничего сложного… Тебе что, трудно?
— Не трудно! Просто я этого не хочу! — с жаром возразила Эльвира.
Матвей обиженно поджал губы, ушёл на кухню и демонстративно стал ужинать в полном молчании.
С того дня он начал вести себя так, словно в квартире живёт один.
Эльвира решила поговорить со свекровью напрямую.
Анна Борисовна встретила её с видом победительницы, что не предвещало ничего хорошего.
— Зачем вы вносите раздор в нашу семью? Вы хотите нашего развода? — стараясь сохранять самообладание, спросила Эльвира.
— Это ты ко мне неуважительно относишься, — свекровь поправила волосы. — Хорошо, что мой сын наконец-то заметил это и встал на мою сторону. Всё, что от тебя требуется — признать ошибку, извиниться и называть меня мамой. Разве это так сложно?
— Нет, даже не надейтесь! — твёрдо заявила Эльвира. — У меня есть своя мать!
Она развернулась и ушла, хлопнув дверью.
Но сюрпризы не закончились. Дома её ждал разъярённый Матвей.
— Ты была у моей мамы? Она мне позвонила! Говорит, ты ей скандал устроила! У неё давление теперь из-за тебя!
— Какое давление? Она сидела абсолютно спокойная! — ошеломлённо возмутилась Эльвира.
Но Матвей не слушал. Он уже решил, что она виновата.
Эльвира снова позвонила свекрови:
— Зачем вы врёте?
— Не твоё дело. Хочешь, чтобы всё закончилось? Делай, что я сказала!
— Хорошо! — внезапно согласилась девушка.
— Что? — свекровь явно не ожидала такой лёгкой победы.
— Я буду называть вас мамой, но только если вы тоже будете звать меня дочкой, — невозмутимо добавила Эльвира.
В трубке воцарилось молчание.
— Нет, так не пойдёт! — наконец возмутилась Анна Борисовна. — Я тебя не рожала!
— Ну так и я вас не рожала, — с притворным удивлением заметила Эльвира. — Получается, у нас нечестный обмен.
Свекровь что-то пробормотала и резко сбросила звонок.
Через несколько минут у Матвея зазвонил телефон. Разговор длился полчаса, после чего он вошёл в комнату с растерянным видом:
— Мама передумала. Говорит, больше не хочет, чтобы ты называла её мамой…
Эльвира усмехнулась. Всё стало предельно ясно: называть чужого ребёнка дочерью ей совсем не хотелось.
