— Мария, ну какой корпоратив, ты на себя в зеркало посмотри! — выпалил Андрей, не подозревая, что за эти слова ему придётся заплатить.
— А ты на себя посмотри, Андрей! У тебя живот от пива больше, чем у меня был на последнем месяце беременности!
— Не нужно тут сравнивать! — раздражённо махнул рукой Андрей, словно отмахиваясь от назойливой мухи. — Я на работе пашу, а ты дома сидишь целыми днями. Что тебе мешает хоть немного следить за собой?
Маша судорожно сглотнула, пытаясь сдержать слёзы. Она не хотела плакать, не хотела давать ему этой радости.
— Знаешь, — её голос дрожал, но она старалась говорить спокойно, — я сижу дома, чтобы у тебя был чистый дом и горячий ужин. Чтобы наш ребёнок был ухоженным. Это же ты сказал, что моя работа — ерунда, а важнее заботиться о семье!
— Кто ж знал, что ты превратишься в… — Андрей замолчал, но в воздухе повисло недосказанное слово «тётка».
— Ну скажи, скажи! Тебе же станет легче, если ты меня ещё раз унизишь! — Маша резко встала, отодвинув стул.
— Может, я и не такая, как твои коллеги в обтягивающих платьях, но знаешь что? Я — твоя жена! Или ты забыл, как обещал любить меня такой, какая я есть?
Андрей фыркнул и отвернулся к окну. За стеклом вечерний город мерцал огоньками, но он видел лишь своё отражение и лицо жены, полное злости и обиды.
— Давай без драмы, Мария. Просто не суйся туда, где тебе не место. Все будут смотреть. Думаешь, мне приятно? Я хочу гордиться женой, а не прятаться за спинами коллег.
Эти слова ударили в самое сердце. Она молчала несколько секунд, пока Андрей, разозлившись на её упорство, не добавил:
— Ладно, хватит. Мне пора. Погладь мой костюм, ты хоть это можешь?
Маша осталась стоять на месте, пока он вышел из кухни. В тишине слышался лишь звук телевизора, вещающего про новогодние скидки.
Она подошла к зеркалу в прихожей. Тусклый свет лампочки освещал уставшие черты лица, тёмные круги под глазами и волосы, собранные в небрежный пучок.
— Ну как же так? — прошептала она, прижав ладонь к губам, чтобы не разрыдаться.
За дверью шумела вода — Андрей принимал душ. Она закрыла глаза, стараясь подавить рвущиеся наружу крики. В соседней комнате спал их маленький сын, и она не хотела его будить.
В памяти Маши всплывали образы прошлого.
— Машка, ты же звезда! — смеялась её подруга Катя, разглядывая первые работы Маши для дизайнерской студии.
— Ну что ты! Это просто работа, — смущённо улыбалась Маша.
Тогда она верила в своё будущее и любила свою профессию. Но спустя несколько лет, после свадьбы с Андреем, всё изменилось.
— Мария, ну зачем тебе это дизайнерство? — убеждал её Андрей. — Я обеспечу нас, а ты лучше сосредоточься на доме и детях.
Эти слова тогда казались ей заботой. Она ушла с работы, чтобы посвятить себя семье.
Но Андрей постепенно перестал ценить её усилия. Его раздражение росло.
— Ты вообще видела себя в зеркало? — однажды бросил он. — На семейной встрече все будут на тебя смотреть.
Маша впервые тогда почувствовала себя чужой в собственном доме.
Разговоры Андрея с коллегами, случайно подслушанные Машей, ранили её.
— Ну, я свою жену на корпоратив не поведу. Она… не в тренде, — смеялся он в трубку.
Её трясло от этих слов, но она молчала.
Когда Андрей снова начал возмущаться беспорядком дома, Маша впервые посмотрела ему прямо в глаза.
— Андрей, мне нужно, чтобы ты меня уважал. Как женщину, как человека. А не как приложение к твоей карьере.
Эти слова стали началом её изменений.
Прошло пять лет.
Маша стояла в уютной студии в центре города. Вокруг царила атмосфера праздника: люди рассматривали картины, сделанные в необычной технике. Центральная работа привлекала особое внимание — на ней была изображена женщина, смотрящая в зеркало, но в отражении был яркий птиц с расправленными крыльями.
— Вы автор? — подошёл к ней мужчина средних лет. — Это потрясающе. Такая глубина. Это про освобождение?
Маша улыбнулась.
— Можно и так сказать. Это очень личная работа.
Её взгляд скользнул в сторону, где стояла Оля, её старая подруга. Они встретились после долгого перерыва и теперь часто поддерживали друг друга.
За эти годы Маша научилась верить в себя. Она снова занималась любимым делом, а её сын рисовал птиц с яркими крыльями, называя их мамой.
Теперь её жизнь была наполнена смыслом, уважением и верой в будущее.
