Почти всю свою жизнь я прожила в деревне. В последнее время сын начал настойчиво уговаривать меня переехать к ним. Если бы я знала, чем это обернётся, ни за что бы не согласилась. Тогда он рисовал мне радужные картины: «Мама, переезжай к нам, здесь у тебя будет своя комната, магазины рядом – рай, а не жизнь!» Но всё оказалось совсем не так.
Из деревни я никогда не уезжала надолго. После школы выбора не было – отец, директор той самой школы, где я училась, сказал: «Поедешь в педагогический институт, потом у нас будешь учителем». Так я и проработала 35 лет учителем математики в нашей сельской школе.
С мужем мы вырастили двоих детей – сына Олега и дочь Татьяну. Мужа давно не стало, но он успел передать детям много полезного: учил Олега водить свой старенький «Жигуль», а с Таней часто ходил в лес за грибами и ягодами. Он всегда восхищался: «Ганна, посмотри, дочка вся в тебя – столько грибов набрала, больше, чем я!»
Когда грянули девяностые, Олег как раз поступал в институт. Это было тяжёлое время. Чтобы отправить сына на учёбу в город, мне приходилось работать сверхурочно, быть репетитором, выращивать картошку и продавать её.
Олег поступил в энергетический институт, закончил его и устроился на работу на теплоэлектростанцию, где работает до сих пор.
Долгое время он снимал квартиру в столице, а лет пять назад женился. Вместе с женой Ирой они взяли в ипотеку небольшую однокомнатную квартиру. Его жена оказалась, мягко говоря, ленивой.
– Сегодня ты пойдёшь за продуктами, я устала, – говорила она, лёжа на диване с журналом о путешествиях, едва Олег приходил с работы.
– Как ты могла устать, если весь день дома? – удивлялся сын.
В ответ Ира начинала жаловаться: то погода плохая, то слишком много машин, то вид из окна угнетает. До замужества она работала визажистом, но после свадьбы решила, что зарплаты мужа хватит.
Её мелочность поражала – все заработанные Олегом деньги она пересчитывала до копейки, проверяя сообщения из банка.
Однажды я приболела, и моя дочь позвонила брату. Сын встревожился:
– Давай она переедет к нам! У нас все удобства, ей будет лучше.
Сказал – и положил трубку, но Ира сразу накинулась на него:
– Как ты мог принимать такие решения без меня? Я что, должна жить с твоей матерью?
Он успокаивал её, предлагая компромисс: с моей пенсии оплачивать коммуналку.
Я приехала, ничего не подозревая о таких договорённостях. Невестка встретила меня холодно, провела на кухню и показала на небольшой диван:
– Здесь вы будете спать.
Я пожала плечами и сказала:
– У вас здесь интересно, не как у меня в деревне, но это ничего, привыкну.
Первое время мы так и жили. Сын с женой – в комнате, а я – на кухне. Пекла им свои фирменные пироги с картошкой и курицей, булочки. Только поставлю в духовку, Ира тут же подбегает:
– Я же просила предупреждать, что вы готовите. Ещё плиту испортите, она дорогая!
Я старалась не обижаться, продолжала печь хлеб – магазинный казался мне «не настоящим».
Со временем моя присутствие на кухне начало её раздражать.
Однажды я случайно подслушала их разговор. Ира говорила:
– Не буду кормить твою мать за свои деньги! Пусть дом в деревне продаёт и нам отдаёт деньги.
Олег пытался её успокоить, но она не унималась.
Когда их разговор закончился, я тихо собралась, взяла свою старую сумку и вышла из квартиры.
В деревню я вернулась поздно ночью. Дочь, увидев меня на пороге, была ошеломлена. Узнав о случившемся, она крепко обняла меня и сказала:
– Я больше тебя туда не пущу.
Она постелила мне в моей комнате, где всё было таким родным.
Лёжа в своей кровати, я подумала: «Нет ничего лучше, чем свой дом».
