— Никита, садись! Нам нужно срочно поговорить! — Оксана решительно заняла место за кухонным столом, её лицо выражало твёрдость.
Муж сел рядом, пристально глядя на жену. Оксана вытерла слёзы платком и начала:
— Я не знаю, что делать с мамой. Она уже еле ходит. Эту зиму в своём доме она просто не переживёт — он вот-вот развалится.
— И что ты предлагаешь?
— Говорю же: не знаю, — ответила Оксана, вздыхая.
— Оксана, ты, как всегда, хочешь, чтобы я всё решил. Но это твоя мама, тебе и решать, — Никита нахмурился.
— Никита, мы не можем взять её к себе. У нас двушка, а пацаны уже большие. Где мы её разместим? — в её голосе сквозила растерянность, но было очевидно, что решение уже созрело. — В городе есть хороший платный дом для пожилых.
— Ты серьёзно собираешься отправить свою мать в дом престарелых? — Никита смотрел на жену с недоверием.
— У нас нет другого выхода. Говорят, там всё хорошо: и уход, и питание, и медицинское обслуживание.
— Но ведь он платный, — Никита усмехнулся. — Сколько?
— Тысяча гривен в день. Если платить за месяц, выходит двадцать пять тысяч. Для нас это немалые деньги, но мы справимся.
— Оксана, как-то это всё подло. Твоя мама нам всегда помогала, варенье привозила, гостинцы детям. А мы её — в дом престарелых?
— Думаешь, у меня сердце не разрывается? — Оксана смахнула очередную слезу. — Но у нас нет другого выхода.
— Ох! — тяжело вздохнул Никита. — А других вариантов нет?
— Я думала продать её дом. Она ведь его на меня переписала. Но кто его купит? Зима на носу, да и состояние у него такое, что много не дадут.
— Ты с ней об этом говорила?
— Пока нет. В субботу поедем к ней, уберём на огороде и поговорим.
— На огороде я с пацанами всё сделаю, — вздохнул Никита. — А вот про дом престарелых говори сама.
— Никита, она поживёт там до весны. А там видно будет, если не понравится.
— Нет, Оксана, я чувствую: если она туда попадёт, то это навсегда. Подло это.
Прошло уже три недели, как Лидия Михайловна жила в доме для пожилых людей. Она понимала, что дочь не имела другого выхода. Но это не утешало.
— Не о такой старости я мечтала, — думала женщина, сидя у окна. — Хотелось бы последние годы провести рядом с семьёй. Но кому я теперь нужна?
Её размышления прервал мягкий стук в дверь. Появилась медсестра.
— Лидия Михайловна, к вам внуки пришли!
На лице бабушки засияла улыбка, когда в комнату вошли Стас и Матвей.
— Бабушка, как ты тут?
— Нормально, детки, кормят хорошо, медсёстры заботливые. Садитесь за стол.
— Мы ненадолго. Привезли тебе продуктов и тёплую одежду.
— Спасибо! — она оживилась. — А как у вас дела?
— Всё нормально.
— Учитесь хорошо, — строго напутствовала она. — Матвей, тебе уже последний год в школе. Куда собираешься поступать?
— В наш институт, бабушка.
— А родители где? Почему вас одних отправили?
— Отец к тебе домой поехал.
— Ой, скажите ему, чтобы выкопал морковь и капусту убрал. Уже холодно становится.
Стас тут же набрал отца:
— Пап, бабушка просит морковь выкопать и капусту убрать.
— Хорошо, сделаю, — ответил Никита.
Лидия Михайловна взяла телефон и начала раздавать указания:
— Никита, морковь выкопаешь, но сразу в погреб не опускай. Пусть просохнет три дня. Капусту срежь с качанами, потом в погреб, но в песок, и морковь туда же.
— Понял, мам.
Внуки попрощались, и бабушка долго смотрела им вслед.
В это время Никита вернулся домой с мешками моркови и капусты. По пути он встретил соседа и, разговорившись, предложил обмен квартирами.
— Давай вечером обсудим с жёнами, — согласился сосед.
Ночью Оксана и Никита долго обсуждали переезд и мысленно планировали новую жизнь.
— Только матери пока ничего не говори, — попросил Никита. — Пусть это будет сюрприз.
В дождливое утро Никита приехал за Лидией Михайловной.
— Собирайтесь, мама! Поедем домой.
— Домой? Навсегда?
— Да. Это сюрприз от внуков.
Когда она вошла в новую квартиру и увидела уютную комнату, слёзы счастья навернулись на глаза. Её встретили дочь, зять, внуки и даже кошка Мурка.
— Теперь ты с нами, мама, — сказала Оксана, обняв её.
Лидия Михайловна расплакалась. Она поняла: настоящая семья — это то, что делает старость светлой.
