Маленькая чёрная собачка, прижавшись к холодной стене дома, забралась в смятую картонную коробку и настороженно наблюдала за людьми, спешащими мимо. У прохожих была своя причина торопиться — на календаре стоял последний день декабря…
Но крошка ничего не знала ни о празднике, ни о времени чудес и подарков. В её тёмных глазах отражались только страх и безысходность: сегодня она осталась совсем одна… одна на всём огромном свете.
Мороз медленно пробирался сквозь взъерошенную шерсть, сжимал маленькое тельце ледяными объятиями. Собачка дрожала, силы покидали её… Нужно было вставать, искать укрытие, спасаться, но желания больше не было — ради кого, если рядом не осталось ни одной родной души?
Она свернулась на дне коробки, почти не защищавшей от ветра и снега, поджала лапки и закрыла глаза. Сейчас её могло спасти лишь чудо…
Новогоднее чудо…
Родились они весной у обычной пёстрой дворняги, которая всю жизнь провела на цепи во дворе частного дома. Щенков никто не ждал и не планировал, но, видимо, какой-то проворный кобелёк нашёл лаз в заборе…
Хозяину было всё равно — и до собаки, и до её потомства. Он появлялся здесь редко, жил в городской квартире. Потому цепную маму часто подкармливала сердобольная соседка.
Когда щенки подросли и молока стало не хватать, она стала носить еду и им. Соседские ребятишки играли с весёлой четвёркой и даже придумали всем клички.
Самого крупного и серьёзного рыжего малыша назвали Шмель. Его почти белого братишку с пятнышками на спине окрестили Мотыльком. А двух сестричек — чёрную и рыжую — прозвали Мухой и Осой.
Детство у них было беззаботным. Они носились по двору дружной стаей, спали в одной будке рядом с мамой, прижимаясь к её тёплому боку. Пусть ели чаще всего объедки или жидкую похлёбку, но голодными себя не чувствовали и не знали, что бывает иначе.
Хозяина побаивались и старались не попадаться ему на глаза. Зато, услышав детский смех, со всех лап мчались к калитке — лизнуть грязные щёки и получить порцию ласки.
Дом выставили на продажу. Всё чаще приезжали чужие люди, ходили по двору, заглядывали в углы. Смелый Шмель пытался охранять территорию и громко лаял. Мотылёк бегал за ним из любопытства. Муха и Оса держались ближе к маме, зная, что недовольный хозяин может и запустить чем-нибудь.
Однажды очередные гости уехали не с пустыми руками — им приглянулся весёлый белый щенок. Мотылёк отправился с ними.
— Щенков продаёте? — спросила женщина.
Хозяин лишь равнодушно пожал плечами:
— Забирайте. Хоть всех…
К концу лета подросшие щенки стали выходить за ворота — изучать большой и опасный мир. Мамы рядом не было, чтобы уберечь или научить.
Шмель на улице вёл себя дерзко, облаивал всё подряд и однажды обнаружил настоящую сокровищницу — помойку. С тех пор он ходил туда ежедневно. В одно из таких путешествий домой он так и не вернулся…
Муха и Оса оставались маленькими и осторожными. Они доверяли лишь соседке и детям. Осень сменилась холодами, еда стала редкостью, и сёстры всё чаще уходили на поиски пропитания.
А потом в один декабрьский день, пока они бродили по округе, хозяин приехал за последними вещами и увёз их маму. Куда — никто не знал.
Вернувшись, они не нашли во дворе никого…
Ночью, прижавшись друг к другу в пустой будке, сёстры не могли уснуть — без мамы было холодно и страшно. На следующий день соседка не пришла, и, когда они вернулись, двор уже был чужим. Новые люди, новая собака — огромная и злая.
Спасаясь, Муха и Оса выбежали за забор и бежали, не разбирая дороги. Дом исчез навсегда.
Несколько недель маленькие собачки скитались по улицам. Они перебрались ближе к центру — там было больше еды и укрытий. Но и конкурентов хватало: кошки, псы, такие же бездомные.
Сёстры всегда держались вместе, спина к спине. Пока одна добывала еду, вторая следила за опасностью.
Однажды к помойке пришла большая стая чужих собак. Бежать было некуда. Оса рванула прочь, уводя стаю за собой. Муха спряталась под баком.
Когда всё стихло, она пошла искать сестру… но запах оборвался.
Целый день Муха бродила по городу одна. К вечеру, забыв о голоде и страхе, она забилась в пустую коробку у стены дома.
И сидела там, пока мороз не погрузил её в обманчивый сон, где снова были мама, сестра и радостный детский смех…
Смех звучал всё отчетливее, приближаясь и переливаясь, словно тонкий серебряный колокольчик. Этот звук тянул к себе. Муха распахнула глаза, с трудом выбираясь из вязкого полузабытья, неохотно возвращаясь в реальность.
По почти опустевшей улице шла пара. Молодой мужчина бережно обнимал свою спутницу за плечи, а она смеялась легко и искренне, по-детски, будто стараясь скрыть внезапное смущение. Их шаги были неторопливыми, и в этом движении чувствовались тепло и близость.
Каким-то внутренним, почти животным чутьем Муха поняла: если сейчас она не бросится к этим людям, если не решится в последний раз попросить помощи, следующего утра может просто не быть. Она уже потеряла всё — семью, дом, сестру, — но заложенная природой жажда жизни всё же взяла верх над страхом и усталостью.
Юноша резко остановился, едва не наступив на маленькую черную собачку, возникшую словно из ниоткуда. Его спутница мгновенно наклонилась и протянула руки к дрожащему комочку — собачка не сопротивлялась и позволила себя поднять.
— Никит, да она совсем ледяная! — с тревогой выдохнула девушка.
А он уже расстёгивал пуховик, прижимая найденыша к себе:
— Давай сюда, ко мне. Сейчас согреешься, малышка, потерпи…
Они двинулись дальше. Парень осторожно поддерживал собачку, а девушка, переполненная эмоциями, говорила без остановки:
— Никита, ты только подумай, это же настоящее чудо! Ты не представляешь, как мама обрадуется такому подарку! Жулька ведь прожила с нами восемнадцать лет, и всего месяц назад её не стало… Я всё думала, как бы подарить маме щенка, чтобы ей стало легче, а она всё отказывалась. А теперь всё решилось само — собачка словно специально нас нашла! Мы уже почти дома.
Они свернули во двор. Старые пятиэтажки встречали их уютным светом разноцветных гирлянд, окна светились теплом и ожиданием праздника. Никита волновался — он впервые шел знакомиться с мамой Насти, но удивительным образом маленькое тёплое тельце, доверчиво прижавшееся к его груди, приносило спокойствие.
— Мамулечка, привет, с наступающим! — радостно защебетала Настя. — Мы тебе принесли самый лучший подарок! Никита, проходи, давай знакомиться…
Юноша смущённо переминался в прихожей, не решаясь расстегнуть куртку. Мама обняла дочь, и на её глазах блеснули слёзы:
— Ребята, как же я рада вас видеть! Проходите скорее… Хотя, знаете, судьба сегодня уже успела преподнести мне подарок, когда я за продуктами выходила…
По паркету в гостиной зацокали маленькие коготки, и в дверном проёме показалась сонная рыжая мордочка. Настя тихо ахнула и с удивлением посмотрела на Никиту, а он едва успел подхватить Муху — та уже сорвалась с его рук и бросилась вперёд.
Наблюдая за трогательной и радостной встречей двух сестричек, мама Насти вытирала слёзы и тихо говорила:
— Не знаю, через что этим малышкам пришлось пройти… Но одно ясно точно — сегодня для них произошло самое настоящее новогоднее чудо.
