Я прожила в одиночестве целый год. И знаете, даже привыкла к этой своей новой версии себя, даже подружилась с ней, — рассказывала мне приятельница.
— Я была уверена, что одной мне отлично. И вдруг появился он. Игорь. Пятьдесят четыре, солидный, спокойный.
Зачем ей понадобилось зарегистрироваться на сайте знакомств, если, по её словам, и так всё устраивало, я так и не поняла. Возможно, захотелось разнообразия или игры. В любом случае, опыт оказался более чем ярким.
Его появление
Они познакомились на сайте для тех, кому «за 45», где обещали помочь найти «родственную душу для спокойной и размеренной жизни». Игорь рассказывал про свою дачу, про рыбалку, про любовь к дереву и тому, чтобы мастерить что-то руками. «У меня руки на месте», — говорил он с достоинством, но скромно. Для моей знакомой, которая вдоволь нахлебалась обещаний и пустых слов от бывшего мужа, эта простота и практичность казались воплощением надёжности.
После месяца прогулок по паркам и встреч в кафе она решилась пригласить его домой. Сказала как-то в телефон:
— Игорь, приезжай в гости на выходные. Поужинаем, пообщаемся.
Он согласился сразу. И в субботу днём в домофоне раздался звонок. Она открыла дверь — ждала увидеть мужчину с цветами или тортиком. Но увидела Игоря… и три огромные клетчатые сумки за его спиной. Те самые, с какими в девяностые челноки ездили за товаром.
— Привет, Анечка, — пробасил он, проходя внутрь. — Поможешь занести? Тяжёлые. Я только самое необходимое прихватил.
Она застыла, как громом поражённая. «Самое необходимое» для визита на пару дней? В голове промелькнули жуткие картинки. Он что, прямо сейчас решил переехать? Без предупреждения?
— Игорь… а зачем… столько вещей? — спросила она, пока они втаскивали баулы в её тесный коридор. Квартира моментально перестала быть её домом.
Два «условия»
Игорь прошёл в гостиную, оглядел её «творческий беспорядок», уселся на диван и тоном, не терпящим возражений, произнёс:
— Анечка, садись. Нам нужно серьёзно поговорить.
Сердце у неё ушло в пятки. Она села.
— Я человек прямой и серьёзный, — сказал он. — Ты мне нравишься. Очень. Я вижу, что ты хозяйственная и хорошая. Но приехал я не на выходные. Я приехал жить. Однушку в Подмосковье продал, деньги на счету. Думал, поживу у тебя, присмотримся. А там, может, и купим что-то общее, побольше.
Она молчала. Он продолжил:
— Но чтобы всё получилось, есть два обязательных условия.
Первое: твоя гостиная. Тут бардак. Да, хобби, понимаю. Но гостиная должна быть для отдыха и гостей. А не склад банок и тканей. Ты же женщина, Аня. Должен быть порядок. Все свои «художества» — на балкон. А здесь сделаем ремонт, я всё организую.
Балкон. Холодный, где зимой почти минус. Туда он хотел загнать её краски и ткани, всю её душу.
— Второе. Подруги. Лена, Света… Их слишком много в твоей жизни. Эти ваши вечера с болтовнёй и смехом. Мы теперь пара. Нам нужно своё пространство. Поэтому девичники — максимум раз в месяц, и не у нас. В кафе встречайтесь. Дом — наша крепость, посторонним тут не место.
Он закончил с видом благодетеля. А она почувствовала, как её стены начинают сжиматься, превращаясь в клетку.
Ложное согласие
Самое страшное, по её словам, было то, что она чуть не согласилась. Год одиночества — срок немалый. Его уверенность, бас, «руки на месте», обещание ремонта — всё это било по слабым точкам. Вдруг это и есть та самая «нормальная жизнь»?
— Хорошо, Игорь, — произнесла она чужим голосом.
Он засиял, начал распаковывать сумки, занимая её шкафы. Она пошла на кухню и включила чайник.
Жизнь изменилась. Она прятала свои краски на балкон, перестала рисовать, потому что он включал телевизор на полную громкость. Подругам врала, что уезжает или занята. Дом стал стерильным, но пустым. Игорь оказался педантом: каждая чашка должна была стоять определённым образом, всё под его контролем.
— Видишь, Анечка, — говорил он. — Совсем другой вид. Сразу видно, что появился мужчина.
Но она смотрела и понимала: это не её дом. Это его территория.
Капающий кран
Через три недели на кухне начал капать кран. Она сказала ему.
— Ерунда, — отмахнулся он. — На выходных сделаю.
Выходные он провёл на рыбалке. Кран продолжал капать. В понедельник она напомнила.
— Аня, не начинай. Дел полно. Сказал же — сделаю.
К среде капли превратились в тонкую струйку. Звук сводил с ума. И вдруг она услышала в этом звуке всё: фальшь его надёжности, как по капле уходит её свобода.
Она вызвала «Мужа на час». Через сорок минут пришёл мастер, за пятнадцать минут и тысячу рублей устранил проблему. Квартира наполнилась тишиной. Настоящей, её тишиной.
Разрыв
Вечером Игорь вернулся. Увидел сухой кран.
— Починила? Зачем мастера звала? Я же сказал, сделаю! Деньги зря потратила.
Она посмотрела прямо:
— Да, починила. И ещё подумала. Ты был прав: дом — это крепость. Но оказалось, что главный чужой здесь — ты. Собери вещи. Все три сумки.
Он уезжал молча, раздражённо сопя. В глазах — обида, никакого раскаяния. Как так? Его, «основательного», с деньгами и руками, выгоняют?
Когда дверь за ним закрылась, она прошлась по квартире. Пространство вновь стало её, наполненным воздухом.
— Знаете, — сказала она, — самое страшное одиночество бывает вдвоём. А одиночество самой по себе — это роскошь. И я её больше никому не отдам.
