Иногда встречаются такие удивительные люди, которые словно живут вопреки возрасту. В документах у них цифры вполне солидные, а по ощущениям — лёгкость, чистота, будто рядом только что открыли окно и впустили свежий воздух. Ни следа усталости, ни тяжёлой походки, ни потухшего взгляда. И поневоле думаешь: ну как так?
В самом обычном многоэтажном доме, где живут привычные пенсионеры с пакетами лекарств и вечными жалобами на здоровье и цены, есть одна совсем другая — Нина Ивановна. Семьдесят два года. А ни гипертонии, ни сахара, ни жалоб на суставы или бессонницу. Без мешков с таблетками, без недовольного ворчания и постоянной усталости. Ходит прямая, глаза светятся, осанка как у молодости.
Невозможно не заметить.
— Как вам удаётся быть такой энергичной?
Я однажды набралась смелости спросить. Искренне. Без дежурной вежливости. Потому что такие люди — как загадка: всё вокруг ветшает, а они будто вне времени.
Нина Ивановна только добродушно усмехнулась — видно, ждала, когда же кто-то поинтересуется.
— Потому что я ем не ради сытости, а ради жизни, — ответила она просто и спокойно. Без громких лозунгов. Без напыщенности.
А потом — между делом — показала, как и чем питается каждый день. Без экзотики, без заморских банок, без трендов. Всё — максимально просто. Но в этой простоте — мудрость. И вкус, и разум. Это не диета, это — любовь и уважение к своему телу.
Завтрак — лёгкий и заботливый
Еда должна лечить, а не нагружать.
Каждое утро — овсянка. Не растворимая из пакетика, а настоящая, сваренная как положено. То на воде, то на обезжиренном молоке.
— Я её варю, как в детстве, — говорит она. — До мягкости. С утра желудок не любит ничего твёрдого и холодного.
Сверху — щепотка семян льна. Для кишечника. Как утренний массаж — нежный и заботливый.
Питьё — тёплый настой. Ромашка, иван-чай, мята. Без сахара.
— Утром хлеб, масло и жир — это как залить в мотор старое масло: заведётся, но до вечера не доживёт.
Комфортно. Тепло. Без перегруза. И с вниманием к себе.
Обед — сытно, но умеренно
«Переесть — это как тихо разрушать себя ежедневно».
Обязательно суп. Но не жирный. Варится на втором бульоне. Без поджарки. Картошка и макароны в одной тарелке — под запретом. Основной состав: морковка, лук, зелень. Иногда — чечевица или гречка.
Второе — не сразу. Только через 30–40 минут. Небольшой кусочек куриного филе или рыбы. Варёной или запечённой. Никакой жарки.
Овощи — тушёные. Кабачки, морковь, брокколи. Они как спокойная музыка для органов — не мешают, а помогают.
— Я никогда не ем суп и второе одновременно. Это всё равно что прыгать по лестнице через два пролёта — сердце может не выдержать.
Из напитков — компот без сахара или вода с лимоном. Никакой газировки. Никаких соков из коробок.
Полдник — энергия без тяжести
У неё это — почти как ритуал.
• Немного орехов — сырых, не жареных и не солёных.
• Половинка груши или яблока. Только до 16:00.
• Иногда — чуть творога с корицей. Но без варенья.
— Никогда не совмещаю фрукты и молочное. Организм — не блендер. Ему проще переварить по отдельности и желательно — до обеда.
В этом не просто система питания, а философия — бережное отношение к себе, к своему возрасту, к биологии.
Ужин — это главное
«Ужин отдай врагу», — говорят. Но не уточняют, кто враг. А ведь это лишний вес, бессонница, воспаления.
Вечером — только тёплые овощи. Иногда — запечённые. Чуть-чуть гречки или киноа. Никаких хлебов, сладостей, даже фруктов. Ни кусочка мёда.
— Поджелудочная вечером уставшая. Как старая бабушка. Ей нужен покой, а не пир горой на сковородке.
Пить — только тёплые настои: шиповник, мята. Без сахара, без спешки, без лишнего.
Что она никогда не ест
Список небольшой, но жёсткий:
-
Покупные соусы — «Сплошная химия».
-
Колбаса и сосиски — «И сам производитель не скажет, что в них».
-
Белый хлеб и булочки — «Крахмал для тоски».
-
Сахар — в любом виде. Даже в компоте.
-
Всё с длинным составом — «Если не можешь это прочитать — не ешь».
— Я всегда читаю, что написано. Если там абракадабра в пять строк — это уже не еда, а подозрительная субстанция.
Плюс — движение, тишина, свет
«Тело нужно понимать, а не истязать», — сказал Фредерик Лебуа.
Каждое утро — простая зарядка. Пять-семь минут. Потом — дела по дому. Телевизор — позже.
Вечером — тишина. Немного вязания. Никаких новостей, соцсетей, переписок. В 22:30 — уже сон. Телефон далеко. Холодильник — тоже. Только стакан тёплой воды.
— Всё, что съедается после девяти, идёт не в живот, а в аптеку.
В этом вся она. Без лишнего шума. Без крайностей. С внутренней ясностью.
Что даёт такой образ жизни?
Стабильный сахар, нормальное давление, крепкий сон, отсутствие тяжести после еды. Лицо свежее, взгляд — живой. И главное — ясный ум. Спокойствие. Отсутствие тревоги и зависимости от лекарств.
— Я не лечу своё тело, — говорит она. — Я просто не мешаю ему жить.
Почему это цепляет?
Потому что слишком просто. Потому и страшно. Оказывается, дело не в дорогих препаратах и не в волшебных диетах. А в внимании. В способности себя слышать. И не гробить.
«Мы — это то, что едим. И как едим». — Людвиг Фейербах
Так, может, попробовать?
Не сразу всё. Не «с понедельника начну». А понемногу. С уважения. С простых шагов. Убрать сахар — хотя бы вечером. Заменить колбасу — на курицу. Сделать ужин лёгким. Попить тёплого чая без телефона.
А потом, возможно, не придётся задаваться вопросом: почему у кого-то «нет ни сахара, ни давления, ни боли».
А вы как считаете? Делитесь своим мнением.
