Иногда это приходит не на уровне мыслей, а ощущений. Ты просто вдруг осознаешь всем телом: просить — не стоит. Ни у кого. Даже если очень нужно. Даже если они обязаны. Даже если ты всегда был рядом, поддерживал, ждал, прощал. Всё равно — не стоит. Лучше справиться самому.
Звучит, может, резко. Но именно так приходит особое спокойствие. Не то, что после йоги или медитации, а то, что приходит с годами. Такое, как у пожилых: не дёргаешься, не ждёшь, не обижаешься. Не надеешься на жест в ответ. Просто живёшь — тихо, в том, что есть.
В каждом взрослом человеке прячется его маленькое, усталое от ожидания, детство.
С возрастом у нас вроде бы появляется больше сил, больше понимания и терпения. Но остаётся нечто другое — то самое молчаливое детское ожидание. Что мама придёт. Что кто-то спросит: «Ты в порядке?» Что вспомнят про день рождения. Что не забудут. Что останутся.
А проходит год. Потом другой. И ты уже не ребёнок, а те, кого ты ждал — больше не герои. Просто обычные люди. Уставшие, погружённые в свои заботы. У них не хватает сил ни на себя, ни на тебя. И тогда особенно важно — не просить. Чтобы не получить в ответ молчание. Или равнодушие. И не пережить это сокрушительное: «Почему им всё равно?..»
Ремарк однажды сказал: чем меньше человек ждёт, тем меньше будет разочарований. И тогда всё хорошее становится неожиданным подарком.
Иногда лучше остаться без хлеба, чем просить.
Есть особая горечь, в мелочах. Закончился сахар. Скоро зайдёт дочь. Или сын обещал заглянуть. И так хочется сказать: «Захвати, пожалуйста…» Но лучше — не говорить.
Потому что забудет. Или не сочтёт нужным. Или сделает одолжение — с видом «ну ладно, держи». А ты потом весь вечер думаешь — почему так? Ты же ничего сверхъестественного не просил. Только мелочь. А в ответ — холод. Или раздражение. И тогда приходит не просто старость, а чувство ненужности.
А ведь можно было обойтись. Выпить чай с травами. Без сахара. Без просьб. Без ожидания. Это и есть настоящее достоинство — ощущение, что ты сам себе опора.
Потом наступает день рождения. И — тишина.
Классическая сцена. Просыпаешься с ощущением, что сегодня вспомнят. Позвонят. Напишут. Придут. Скажут добрые слова.
А потом — ничего. Ни звонка, ни строки, ни цветка. И ты вроде взрослый человек. Уже должен бы привыкнуть. Но внутри что-то сжимается, будто кто-то внутри сказал: «Ты больше не важен. Не главный. Просто где-то на заднем фоне».
И это не обида. Это — данность. Мы ведь и сами такими были. Спешили. Жили. Опаздывали. Торопились. И вот теперь — время наблюдать, как всё проходит мимо.
Пришвин когда-то писал об этом так тонко, что цепляет до слёз:
«В молодости мы богаты жизнью и с лёгкостью её раздаём. А к старости, когда хочется вернуть — никто не должен. И это больно».
У него же есть и ещё одна строчка, простая, но точная:
«В старости видеть добро мешает обида».
И ведь правда. Даже когда помогают — внутри зудит: «Почему не по доброте? Почему только если попрошу?» И ты снова выбираешь молчание. Чтобы не разочароваться. Чтобы не обидеться.
Теперь всё иначе. Дети — больше не гарантия.
Когда-то считалось: вырастишь детей — будет кому воды подать. Кто отвезёт к врачу, кто принесёт лекарства, кто укроет одеялом. Был негласный обмен: родители заботятся — дети потом возвращают.
А теперь всё иначе. Дети — это любовь. Ответственность. Выбор. Но не долг. Они живут в другом ритме. У них ипотека, стрессы, психотерапия, марафоны и йога. Им некогда.
И ты остаёшься один. Смотришь в окно, как у соседей гомон внуков. А у тебя — тишина. И говоришь себе: «Ладно. Переживу». Потому что достойное одиночество лучше, чем жалость в глазах тех, кого любишь.
Некоторые верят: в наше время старости нет.
Да, такие люди есть. Те, кто на спор с возрастом: фитнес, диеты, ботокс, ретинол, зубы — новые, суставы — заменены. Они молоды, бодры. Но душу не обманешь. Внутри не заселишь бодрость фальшивыми улыбками.
Старость всё равно подкрадётся. Незаметно. Через забытое имя. Через растерянность от пульта. Через осознание, что помощь теперь не приходит, если не попросишь.
И вот тогда особенно важно: не просить. Жить. Сколько есть. С кем есть. Пусть в одиночку. Но с уважением к себе. Без жалости. Без унижений.
Восточная мудрость гласит: «Делай добро — и бросай в воду».
Это очень сложно — не ждать отклика. Мы ведь помним, кому помогли. Кому отдали последнее. Кого вытащили, спасли, поддержали. И, конечно, ждём, что это когда-то вернётся.
Но, как говорят в Азии:
«Если хочешь быть счастлив — забудь, кому ты сделал добро. И помни только тех, кто сделал его тебе».
Вот и весь секрет. Не проси. Делай — и отпускай. А если не вернулось — значит, так должно быть. Или не тем отдал. Или слишком много отдал. Или слишком ждал.
Самое страшное — ожесточиться.
Настоящая старость — не в морщинах. Не в болях. А в черствости сердца. Когда уже не чувствуешь ни любви, ни благодарности. Только равнодушие. Вот тогда — по-настоящему страшно.
А ведь всё могло быть иначе. Не просить. Не ждать. Просто быть. Молчать — не из обиды, а из силы. Из зрелости. Из достоинства.
Как сказал Пришвин — просто и честно:
«И вот почему так редко встречаются добрые: в старости видеть добро мешает обида».
Что вы думаете? Расскажите в комментариях.
