— Ой, чуть не сбил меня! — замахала руками тёща, едва не столкнувшись в дверях с Виталием, который зашёл с пакетами продуктов. — Чего так долго? Я же говорила Насте, что мне нужно на маникюр! Сижу тут на старте, жду не дождусь! — добавила она, наматывая на шею шарф.
— Где дети? — Виталий огляделся, но малышей нигде не было видно.
— В комнате, — безразлично отозвалась Любовь Олеговна и тут же выскользнула за дверь.
Виталий, недовольно покачав головой, сбросил обувь, куртку и быстрым шагом направился в детскую.
Трёхлетняя Злата и пятилетний Арсений весело копошились в горе разбросанных игрушек. Мужчина сдержанно выдохнул, бросил взгляд в сторону двери и, пробормотав себе под нос нелестное замечание о тёщиной халатности, направился на кухню разбирать покупки.
Открыв холодильник, он тут же заметил, что банка красной икры вскрыта и наполовину опустошена.
У Виталия не было сомнений — это дело рук Любови Олеговны. Она только что ушла, а значит, вполне могла прихватить с собой «маленькое угощение».
Нет, Виталию было не жалко, если бы не одно «но».
Эту икру он хранил для друга, который попросил оставить банку у себя, опасаясь, что дома до Нового года её успеют съесть.
— Вы зачем вскрыли банку икры? — возмущённо спросил Виталий, набрав номер тёщи.
— Что за жадность слышу в твоих словах? — расхохоталась Любовь Олеговна. — Ну съела я половину, а там ещё столько же осталось! И вашей семье хватит!
— Во-первых, это не моя икра. Меня попросили её сохранить! А во-вторых, нас четверо, а вы одна умудрились съесть половину! — огрызнулся Виталий, надеясь, что тёща хотя бы извинится.
— Ох, какой ты жмот! — обиженно проворчала она и бросила трубку.
Но зять разозлился не просто так.
Это не первый случай, когда Любовь Олеговна опустошала их холодильник без спроса.
Недавно она съела всю банку грибной икры, которую передала Виталию его мама из деревни. Тогда разразился скандал.
Настя расстроилась, но тёща только пожала плечами и заявила, что дочь стала такой же жадной, как её муж.
Через неделю ситуация повторилась.
Женщина съела приготовленную запеканку, оставив на противне только рыбью голову.
Когда Настя осторожно попыталась снова поговорить с матерью, та вспыхнула и заявила:
— Я вам внуков нянчу, а вы мне еду жалеете?!
— Мы не жадничаем, просто просим оставлять и нам! — пыталась объяснить Настя, чувствуя себя виноватой.
С тех пор мать всё чаще упоминала, что ей предложили подработку в газетном киоске, и что она могла бы туда пойти вместо того, чтобы сидеть с внуками.
— Мама, давай я буду тебе платить по 300 в день? Это ведь тоже подработка, — в панике предложила Настя, боясь, что та уйдёт работать.
— 500! — тут же парировала Любовь Олеговна.
Настя согласилась, но мужу ничего не сказала.
Как только тёща начала требовать деньги, дочь стала звать её реже.
Вскоре Виталий заметил повышенные траты и заподозрил неладное.
После случая с банкой икры тёща пропала на несколько дней, заявив, что у неё поднялось давление от зятевых упрёков.
Виталий понимал, что ею движет манипуляция, но уступать не собирался.
Спустя пару дней она снова появилась.
Зять столкнулся с ней в дверях, но вместо приветствия Любовь Олеговна гордо вскинула подбородок и демонстративно промолчала.
Однако вечером им всё же пришлось поговорить.
Настя задержалась на работе, и тёща встретила зятя в дверях.
— Давай ты мне отдашь деньги вместо Насти, — заявила она, скрестив руки на груди.
— Какие деньги? — нахмурился Виталий.
— Она должна мне тысячу.
— За что?! — в глазах мужчины мелькнуло недоумение.
— За сидение с внуками, — невозмутимо ответила тёща.
— Что?! Вы берёте с родной дочери деньги за то, что сидите с собственными внуками?!
— А ты думал, бесплатно?! Каждый труд должен оплачиваться! — фыркнула Любовь Олеговна.
Несколько секунд Виталий молча смотрел на неё, а потом резко взял за локоть и потащил на кухню.
Открыв холодильник, он схватил блокнот и ручку.
— Вы опять сегодня хорошо поели у нас. Садитесь, будем считать, на сколько вы съели, — решительно заявил он.
— Что за глупости?!
— А почему нет? Вы берёте деньги с дочери, значит, мы имеем право брать с вас за еду. Это будет честно! — Виталий положил перед тёщей лист бумаги. — Отнимайте от вашей тысячи 500.
— С чего вдруг 500?! — возмутилась Любовь Олеговна.
— Потому что вы съели четыре куска горбуши, полбанки сгущёнки, полпачки печенья и выпили литр сока.
— Хам! — выкрикнула она и швырнула в него скомканным листом.
— Чем вы лучше меня? Как вам совесть позволяет брать с родной дочери деньги?!
— Ах ты жлобяра! — завопила Любовь Олеговна. — Подавись ты своими деньгами!
После этого, ругаясь на чём свет стоит, она выскочила из квартиры.
Вечером между Настей и Виталием состоялся серьёзный разговор.
— Я тут посчитал, нам выгоднее отдать детей в детский сад, чем платить твоей матери, — спокойно сказал Виталий.
— Но там чужие люди… Я боюсь доверять им детей, — растерянно ответила Настя.
— В нашем садике, где ходит десять человек? — усмехнулся он.
— Ну, не знаю…
— А в школу ты их как будешь отправлять? Или твою мать попросишь их обучать? — хмыкнул Виталий. — Иногда родственников лучше не привлекать, чтобы не доводить ситуацию до абсурда.
— Ты прав… — вздохнула Настя.
Через неделю супруги отдали детей в сад.
В помощи тёщи они больше не нуждались.
