У Громова снова приболела тёща. Впрочем, не впервой. Обычно она пару дней охает, ворчит, а потом с новыми силами принимается за своё: пристально следит за каждым его шагом и ругает за любое слово. Но в этот раз было иначе. Уже неделю она лежала молча, глядя в потолок пустым взглядом. Даже на любимую фразу «Ты опять чашку неправильно поставил!» у неё не оставалось сил.
Жена Громова, Настя, всё время сидела рядом с матерью, вытирая опухшие от слёз глаза.
— Мамочка, ну очнись! Мы без тебя пропадём! — причитала она, сжимая худую руку тёщи.
«Мы?» — скептически подумал Громов. «Ну, я-то точно как-нибудь справлюсь.» Но даже ему стало не по себе. Тёща уходит… и что теперь делать?
На третий день он вздохнул, сел рядом и заговорил:
— У вас болит что-нибудь?
Тёща никак не отреагировала, словно даже не слышала его.
«Так, план «сочувствие» провалился,» — решил Громов. Пора пробовать что-то другое.
— А вы слышали? Людмилу Васильевну из соседнего подъезда увезли в больницу. Оказывается, она на ярмарке пирогами отравилась.
Тёща еле заметно шевельнула губами, но слов не последовало.
Громов прищурился. Что-то подсказывало ему, что метод работает, но требуется что-то посерьёзнее.
— А этот, с первого этажа, знаете, который на своей «Тесле» весь двор заставлял? У него машину угнали!
На щеках больной появился слабый румянец.
— Это этот… лощёный? — еле слышно прошептала она.
— Он самый! Причём в салоне у него была папка с документами и деньги в валюте. Всё вместе с машиной испарилось!
Тёща слегка приподнялась на локтях, а в её глазах мелькнул знакомый хитрый огонёк.
— И много пропало?
— Ну, больше трех миллионов в гривнах точно, — важно кивнул Громов, будто прикидывал в уме.
— Вот так ему и надо! — пробормотала тёща, уголки губ чуть дрогнули. — Ещё ходил тут, нос задирал.
Громов с трудом сдержал радостную ухмылку. План работал!
— А Тараса Петровича помните? Который вас на собрании за клумбы ругал?
— Ну и что с ним? — тёща даже подалась вперёд.
— Его путёвки перепутали. Думал в Сочи на курорт поедет, а его в Мурманск, на рыбный завод отправили. Говорят, уже на переработку чуть не записали.
Тёща вдруг звонко рассмеялась. Такого смеха Громов за всё время их знакомства не слышал. Она вздохнула, опустила ноги на пол, осмотрела комнату и пожала плечами:
— Ну, зятёк, иди-ка в холодильник, принеси огурчиков. Да и настоечку прихвати. Сидеть тут некогда, такие новости вокруг!
Громов кивнул и отправился выполнять поручение, радуясь про себя. В этот момент он понял: иногда для выздоровления не нужны ни таблетки, ни уколы. Достаточно нескольких удачно рассказанных сплетен и капельки злорадного удовольствия.
