— Что же это такое! — раздался отчаянный крик Татьяны из кухни.
Микола сморщил лицо, не отрывая взгляда от телефона.
Каждое утро одно и то же — постоянная суета, ссоры, беготня. Он ведь просил жену не готовить детям молочную кашу на завтрак.
Есть же готовые хлопья, в конце концов.
— Папа, ты обещал помочь мне с докладом про динозавров! — Андрій, растрёпанный и недовольный, дергал отца за рукав.
— Вечером, сын, вечером, — растерянно отмахнулся Микола, листая почту на телефоне.
— Но ты вчера тоже сказал вечером! — в голосе мальчика заблестели слёзы. — А доклад завтра сдавать!
Из детской донёсся пронзительный крик Ирины:
— Ма-а-а-мочка! Я не хочу это платье! Хочу розовое!
Микола поморщился. Господи, почему нельзя просто всем спокойно позавтракать? Почему каждое утро превращается в эту вечную суету?
Он взглянул на часы — через полчаса выходить, а он даже не дотронулся до завтрака.
Татьяна выскочила из кухни — растрёпанная, в фартуке, весь в чем-то запачканном.
— Миколо, ну хоть помоги! — попросила она. — Каша горит, Ирина не одевается, а мне ещё Андрюшке бутерброды делать.
— Сейчас-сейчас, — буркнул он, не отрываясь от экрана. — Минутку…
Жена застыла в дверях, и в её глазах появилось что-то такое, что Микола всё-таки поднял взгляд.
— Знаешь что, — тихо, с каким-то опасным спокойствием сказала она, — иногда мне кажется, что тебя вообще нет в этой квартире. Ты как призрак — вроде есть, а пользы никакой.
— Вот опять началось, — вздохнул Микола. — Может, хотя бы позавтракаем спокойно?
— Спокойно? — Татьяна выдала короткую нервную улыбку. — Да я уже забыла, когда в последний раз спокойно пила чай! Пока всех соберу, накормлю, одену…
Она не успела договорить — побежала к каше.
Микола проводил её взглядом и снова уткнулся в телефон. На работе сегодня важное совещание, нужно посмотреть документы. А здесь эта суета…
Ну что сложного в том, чтобы организовать нормальный завтрак? Всего-то дел — закипятить чайник и намазать бутерброды.
Вечером, когда дети уже спали, Татьяна позвала мужа на кухню. Лицо её было необычно серьёзным.
— Микола, нам нужно поговорить.
Микола насторожился. Когда жена говорит таким тоном, значит, что-то серьёзное.
— Что-то случилось?
— Мне предложили новый проект, — она замолчала, собираясь с мыслями. — Очень интересный, и оплата… — она замялась. — В общем, за три месяца я заработаю столько, сколько обычно за год.
Микола свистнул. Неплохо! Они давно мечтали о машине, а ремонт тоже не помешал бы.
— А в чём проблема? — спросил он, уже догадываясь о ответе.
— Придётся оставить вас одних. Нужно переехать во Львов, — тихо сказала Татьяна. — На три месяца.
На кухне повисла тишина. Слышно было только тиканье часов и приглушённый гудёж холодильника.
— Я справлюсь, — уверенно сказал Микола. — Подумаешь, что тут сложного — приготовить, убраться, за детьми ухаживать.
Татьяна посмотрела на него длинным удивлённым взглядом.
— Ты так думаешь? — тихо спросила она.
— Конечно! — Он даже обиделся. — Ты думаешь, я не справлюсь с хозяйством? Я не маленький уже, слава Богу. Да и дети у нас самостоятельные.
— Именно так, — вздохнула Татьяна. — Ты даже не представляешь, во что ввязываешься.
— Да ладно тебе! — отмахнулся Микола. — Согласись на командировку. Такой шанс упускать нельзя. А мы тут как-нибудь…
— Как-нибудь? — переспросила она. — Нет, давай по-честному. Кто будет готовить? Кто будет забирать Ирину из садика?
У Андрюхи через месяц олимпиада по математике, с ним нужно заниматься.
А ещё стирка, уборка, уроки…
— Я всё сделаю, — прервал её Микола. — Всё, что нужно. Не переживай.
Татьяна помолчала, смотря на мужа, как будто видела его впервые.
— Ладно, — медленно сказала она. — Тогда я дам тебе подробные инструкции. Запишешь, что, когда и как делать.
— Да зачем писать? — поморщился он. — Я не маленький, разберусь.
Первое утро без Татьяны началось с невероятной суеты. Микола проспал.
Разбудил его отчаянный крик Андрюши:
— Папа! Мы опаздываем!
Микола вскочил с кровати. Семь сорок пять!
— Сейчас, сынок! — крикнул он, путаясь в одеяле. — Минутку!
На кухне его встретила сонная Ирина с покрасневшими от слёз глазами.
— Хочу кашу, как мама варит, — захныкала она. — С яблочком!
— Сейчас не до каши, — буркнул Микола, торопливо доставая из холодильника колбасу и сыр. — Бутерброды поедим.
— Я не хочу бутерброды! — завопила Ирина. — Хочу ка-ашу!
— Папа, а где мой доклад? — вмешался Андрюша. — Ты же обещал!
Микола застыл с кусочком хлеба в руке. Доклад. Конечно. Вчера он так устал, что совсем забыл о своём обещании помочь сыну.
— Андрюш, может, попросим учительницу перенести… — начал он.
— Я так и знал! — сердито воскликнул мальчик. — Ты всегда обещаешь!
С этими словами Андрюша схватил рюкзак и выбежал из квартиры, хлопнув дверью. Ирина, видя это, заплакала ещё громче.
Наконец, накормив дочку бутербродами и одев её в колготки (почему они такие неудобные?), Микола помчался в садик.
Опоздали, конечно.
Воспитательница поджала губы, но молчала.
На работу он влетел, вспотевший, с галстуком набок. Начальник смерил его недовольным взглядом:
— Микола Сергеевич, вы в курсе, что собрание началось полчаса назад?
В шесть вечера раздался звонок из детского сада:
— Микола Сергеевич, вы помните, что садик закрывается вечером?
Он похолодел. Весь вечер прошел в суматохе — забрать Ирину, приготовить ужин (подгоревшие сосиски с макаронами), проверить уроки Андрея.
До ночи Микола упал в постель, чувствуя себя как выжатый лимон.
«Ничего, — подумал он, засыпая. — Это всего лишь первый день. Дальше будет легче».
Но легче не становилось. Дни сливались в один нескончаемый марафон, где он всегда куда-то не успевал, что-то забывал, что-то не доделывал.
Через неделю позвонила Татьяна:
— Как вы там? Справляетесь?
— Всё отлично! — бодро отчитался он, тайком пихая под стол кучу немытой посуды. — Дети в порядке, я в порядке…
— Папа врет! — вдруг выкрикнул из своей комнаты Андрей. — Он забыл про мою олимпиаду, я получил двойку по математике, а Ира третий день ходит в тех же колготках!
Микола подавился.
— Андрей преувеличивает, — пробормотал он. — Просто небольшие накладки.
В трубке повисло тяжёлое молчание.
— Микола, — наконец произнесла Татьяна. — Может, попросим маму приехать? Она бы помогла…
— Ещё чего! — обиделся он. — Я сам справлюсь!
Но с каждым днем справляться становилось всё сложнее. На работе накапливались незавершённые проекты — о какой сверхурочной работе можно говорить, если надо забирать детей?
Дома царил хаос — он никак не мог привыкнуть к этому нескончаемому кругу: стирка, уборка, готовка.
А потом Ира заболела. Посреди ночи у неё поднялась температура, и Микола, охваченный волнением, понял, что понятия не имеет, где Татьяна хранит таблетки.
— Хочу маму, — всхлипывала дочка, пока он метался по квартире в поисках нужных препаратов.
Вызвали скорую. Врачи осмотрели Ирину, выписали рецепт.
— Постельный режим, — сказала врач. — И куриный бульон давайте.
Микола кивнул, чувствуя, как всё внутри застывает. Утром ему пришлось звонить на работу и брать отгул.
Начальник был недоволен:
— Микола Сергеевич, у нас сроки сдачи проекта. Может, бабушку попросите посидеть?
— Справлюсь сам, — упрямо буркнул он.
Весь день прошёл в метаниях от плиты (бульон трижды выкипал) до постели дочери.
Вечером вернулся из школы Андрей — недовольный, обиженный.
— Спасибо за помощь, папа, я завалил проект, — сказал он. — Тот, что по биологии.
Микола вздохнул. Ну, конечно, проект. Конец семестра, как мог он забыть!
Ночью, меняя Ирине компресс, он вдруг понял: ведь Татьяна всё это делала каждый день.
Она готовила, стирала, следила за уроками, помнила обо всех проектах и олимпиадах… И ещё умудрялась выглядеть человеком, а не вечно уставшей лошадью.
Как? Как она это делала?
На следующий день он не выдержал и позвонил жене.
— Таня, — сказал он, и голос его предательски дрогнул. — Кажется, я понял.
— Что понял? — осторожно спросила она.
— Всё понял. Как ты жила всё это время. Как ты… — он замолчал, подбирая слова. — Прости меня. Я был таким глупым.
В трубке повисла тишина.
— Хочешь, я вернусь? — тихо спросила Татьяна. — Проект можно передать кому-то другому…
— Нет, — твёрдо сказал он. — Ты должна завершить это. А я должен научиться быть нормальным отцом и мужем.
Последний месяц он вертелся как белка в колесе, но уже по-другому.
Составил расписание, разложил всё по полочкам, научился готовить простые блюда.
Даже завёл тетрадь, куда записывал все важные даты и события из школьной жизни детей.
Когда Татьяна вернулась, квартира сияла чистотой. На плите варился суп, в духовке стояла запеканка (три попытки, но он научился!).
Дети ринулись к матери с радостными возгласами.
— Ого! — Татьяна оглядывалась с удивлением. — Да у вас тут…
— Порядок? — улыбнулся Микола. — Ну, я старался.
Вечером, когда дети уснули, они сидели на кухне и пили чай. Татьяна выглядела усталой, но счастливой.
— Знаешь, — задумчиво сказал Микола, — Я тут подумал… Может, нам помощницу на выходные нанять? Потому что это нечестно — ты и на работе, и дома…
Татьяна удивлённо подняла брови:
— А как же твоё «подумаешь, большая вещь — готовка, уборка»?
— Где был умный, — просто ответил он. — Теперь стал умнее.
Она улыбнулась и положила свою руку на его:
— Вот теперь я тебя узнаю. Того Миколу, за которого когда-то вышла замуж.
За окном шумел весенний дождь. В детской сопели дети.
А они всё сидели и говорили, говорили обо всём, что произошло за эти три месяца.
И Микола думал о том, как иногда нужно что-то потерять или почти потерять, чтобы наконец осознать его настоящую ценность.
