– Мама, у моей свекрови долг 70 тысяч гривен. Ты не могла бы его погасить за нее? – спросила моя дочь таким тоном, будто это самое обычное и простое в мире дело.
– Ей очень тяжело, у нее только пенсия. А долг этот она набрала, чтобы дарить нам и внукам подарки. Мы даже не знали.
Я сидела у себя дома, в квартире, которую всегда берегла как свою собственную крепость, и не могла поверить своим ушам.
– То есть ты всерьез хочешь, чтобы я оплатила долги твоей свекрови? – переспросила я, стараясь сохранять спокойствие.
– Мама, ну это же для тебя не такие уж большие деньги. Ты давно работаешь в Испании, у тебя есть сбережения. А Светлана Марковна так помогает нам – и с детьми, и по дому. Она всегда устраивает нам праздники, готовит. Эти долги – это все ради нас.
Я пыталась собраться с мыслями. Действительно, я много лет работала в Испании, тяжело трудилась, чтобы помочь своим детям. Благодаря этому и сын, и дочь смогли получить свои квартиры. Но просьба, озвученная дочерью, казалась мне совершенно абсурдной.
– Подожди, ты вообще понимаешь, что это твоя свекровь, а не моя? Я ей ничего не должна. Почему ты сама не можешь найти деньги? Почему сразу ко мне?
Дочь тяжело вздохнула, скрестила руки на груди и начала объяснять:
– Мама, у нас сейчас сложная ситуация. Муж недавно устроился на новую работу, а я в декрете. Где я возьму такие деньги? Ты же знаешь, что она всегда выручает нас. Постоянно с внуками сидит, чтобы мы могли хоть немного отдохнуть. Это не чужой человек.
Это «не чужой человек» вызвало у меня горькую улыбку. Я прекрасно знала, какой была Светлана Марковна. Женщина непростая, любила вмешиваться в дела дочери и зятя, давала непрошеные советы и даже пыталась учить меня, как правильно помогать своим детям.
– Послушай, дочь, давай будем честны. Если она такая замечательная и помогает вам, то почему не рассказала о долгах раньше? Как можно было набрать 70 тысяч гривен и молчать?
Дочь открыла было рот, чтобы что-то сказать, но я продолжила:
– Ты понимаешь, как я заработала эти деньги? Я годами убирала чужие дома, ухаживала за стариками, стояла на ногах по 12 часов, чтобы дать тебе и твоему брату лучшее будущее. А теперь ты просишь меня просто так отдать 70 тысяч за чужого мне человека?
– Мама, но ведь это для нас! Ты же сама всегда говорила, что делаешь все ради нашего счастья. А мне стыдно смотреть ей в глаза!
Это «стыдно» стало последней каплей.
– А передо мной тебе не будет стыдно? Или ты думаешь, что я печатаю деньги в Испании? Я люблю тебя, дочь, люблю своих внуков. Но помогать нужно в разумных пределах. Долги Светланы Марковны – это ее ответственность. Извини, но я не могу это сделать.
Дочь обиделась.
– Ладно, я поняла. Могла бы хоть раз поддержать нас, но ты, как всегда…
Она встала и ушла, оставив меня наедине с мыслями. Я люблю свою дочь, всегда старалась для нее. Но в этот раз я была уверена: отдавать 70 тысяч гривен за долги ее свекрови – это неправильно.
Почему я должна это делать? Почему мои сбережения, заработанные тяжелым трудом, должны идти на исправление чужих ошибок?
Но поймет ли это моя дочь? Или мне следовало отдать деньги, чтобы сохранить с ней хорошие отношения? А как бы поступили вы на моем месте?
