Я родила четверых детей: старшую дочь Мирославу и трёх сыновей — Данила, Володю и Степана.
Мы с мужем буквально света белого не видели, постоянно работали ради детей. Я хорошо шью, и соседи часто просили меня что-то подлатать: кому платье сшить, кому юбку или шторы подшить. А Орест на выходных ремонтировал машины и мотоциклы. У него золотые руки, и любое авто буквально за пару часов начинало ездить, как новенькое.
Старшую дочь я с детства приучала к труду. Мы жили в деревне, и работы возле дома было предостаточно. То на огороде сорняки повыдёргивать, то корову подоить, то сено перевернуть.
– Мам, я гулять хочу, – жаловалась Мирося.
– Лучше посуду помой да свиньям буряк натри. А потом можешь идти к друзьям.
Мирослава на меня сердилась. Говорила, что я сваливаю на неё всю домашнюю работу. А как иначе? Старшая дочь должна помогать матери. Я ведь воспитываю будущую хозяйку, а не лентяйку.
Когда Мирославе исполнилось 15 лет, я родила младшего сына Степана. С двумя младшими детьми было тяжело, а тут ещё грудничок на руках. В это время Мирося решила поступать в колледж в городе, чтобы выучиться на дизайнера одежды. Но обучение стоило денег. Нужно было оплачивать колледж, общежитие, давать ей деньги на карманные расходы и продукты.
Мы с мужем уговорили её остаться дома:
– Ты моя правая рука, моя помощница. После 11 класса тоже можно куда-нибудь поступить, – уговаривала я.
– Мам, но это моя мечта…
– Тебе собственные мечты важнее, чем твоя семья и братья?
К счастью, Мирослава осталась. Но через два года нас постигло горе — не стало моего мужа Ореста. Он просто вышел утром во двор, упал, и всё. Врачи сказали, что проблема с тромбом, но он ведь никогда на здоровье не жаловался, уверял, что его хоть в космос отправляй.
После 11 класса Мирослава вынуждена была забыть об университете. Она устроилась сортировщицей на завод недалеко от села.
Мы как-то справлялись. Я каждую неделю возила продукты в город на продажу. У меня была большая клиентура, и выручка выходила неплохая.
Прошло 10 лет. Мирося переехала в город, где работает в какой-то компании и снимает квартиру с подругой. Навещает нас редко и звонит нечасто.
Неделю назад, на Рождество, она приехала последним автобусом. Но всё время была злой и угрюмой, словно змея, почти ни с кем не говорила.
– Ну что случилось? На работе проблемы? – спросила я.
– Нет, мам, проблема — это ты, – резко ответила она.
– Что ты имеешь в виду?
– Да всё, что говорю! Посмотри на меня. Мне почти 30, но у меня нет ни образования, ни своей квартиры, ни семьи. Я работаю за копейки, живу в крохотной комнатушке на окраине. И всё это из-за тебя!
– А я-то тут при чём?
– Конечно, ты святая и ни в чём не виновата! Я годами носилась здесь, выполняя всю работу, потому что была старшей. И что я в итоге получила? Пока мои одноклассницы путешествовали по миру и рожали детей, я сидела здесь, в селе, загруженная работой!
– Ты хочешь сказать, что я тебе жизнь испортила?
– Да! Кто не пустил меня в колледж и университет? Кто заставил работать на заводе?
Мы так сильно поругались, что Мирослава вызвала такси и уехала обратно в город. Ужинать она с нами не стала.
Я до сих пор не понимаю, почему Мирослава так на меня злится. Я ведь хотела для неё только лучшего. Почему же она обвиняет меня во всех своих бедах?
