Всю свою жизнь, воспитывая двоих детей, я верила, что в старости меня будет поддерживать дочь. На сына я особо не рассчитывала, ведь была уверена: он женится и покинет родной дом. Я представляла, как он заживет своей жизнью, а я останусь с дочерью, помогая ей во всем.
Моего мужа не стало уже давно. Степан был добрым и порядочным человеком. Он сам построил для нас большой крепкий дом, обеспечивал семью, держал хозяйство, копил деньги. Пока он был жив, я с детьми ни в чем не нуждалась, и даже после его смерти мы жили безбедно благодаря его предусмотрительности.
Я часто молилась, чтобы Бог послал моей дочери счастливую судьбу. Я мечтала, что она приведет домой достойного мужчину, а я помогу им, как смогу: буду нянчить внуков, следить за домом и хозяйством. Взамен я ожидала лишь любви и уважения.
Годы шли. Сын будто чувствовал, что я ставлю дочь на первое место, но никогда не упрекал меня.
Однажды он вырос и неожиданно привел в дом невесту. Вместо радости я почувствовала гнев. Я встретила их неласково, а в конце концов прямо заявила:
– Жить здесь вы не будете.
Сын ничего не сказал в ответ, собрал вещи, взял за руку хрупкую девушку и ушел к теще в соседнее село.
Тогда я не ощущала стыда, наоборот, была довольна. Радовалась, что сын теперь не с нами, и все свое время я могу посвятить дочери. Орися в то время училась в городе, и я отправляла ей каждую копейку.
Однажды к моему дому подъехал дорогой джип. Из машины вышел высокий статный мужчина и повел мою дочь за руку. Так я узнала, что Орися выходит замуж. Свадьба была запланирована в Тернополе, а жить они собирались там же — у ее мужа был бизнес. Я радовалась и волновалась одновременно, надеясь, что это к лучшему.
Свадьба была пышной, и я отдала молодым все свои сбережения — 30 тысяч гривен. Хотела показать зятю, что я не какая-то бедная деревенская женщина. Он равнодушно взял деньги, даже не поблагодарив, лишь слегка улыбнулся.
После этого я вернулась в опустевший дом. Тогда я поняла, что меня ждет одиночество. Орися не звонила. Раз в неделю я набирала ее номер, но слышала лишь холодные, отрывистые ответы. Добрых слов от нее не дождаться, да и сама она мной не интересовалась.
Проходили годы, здоровье сдавало. Сын приходил каждую субботу, приносил продукты, носил воду в дом, помогал по хозяйству. У него с женой уже было двое детей. Соседи говорили, что сыну повезло: его приняли в хорошей семье, где его ценят и любят, а теща у него – золотой человек. Но за все эти годы невестка ни разу не переступила порог моего дома.
Орися приезжала всего пару раз. И только тогда, много лет спустя, я осознала, какой эгоистичной и несправедливой матерью была.
Когда сын снова появился на пороге, я решила сказать ему:
– Я была плохой матерью для тебя. Я хочу переписать на тебя дом, землю и пай, оставшийся от отца. Даже если ты с женой меня не простите, я сделаю это, чтобы моя совесть была чиста.
Сын махнул рукой, но я настаивала. Попросила прийти с женой и детьми, чтобы я могла извиниться.
Когда они переступили порог, больше из дома не уходили. Теперь мы живем вместе, и я оформила все имущество на сына. Жаль, что потеряла столько лет, прежде чем поняла, как ошибалась.
А Орися не проявила ко мне ни малейшего интереса. Она теперь «важная дама» и не считает нужным общаться с семьей.
